Ксения Лагутина: Мне почему-то очень захотелось написать про чувашскую деревню. В детстве я отдыхала там у друзей мамы. У чувашей очень кинематографичная внешность и они до сих пор придерживаются языческих обрядов. И Чувашия рядом с Ульяновском, моим родным городом. Это очень удобно.

Я села у чистого листа и так просидела несколько дней. История не шла. Тогда я решила отбросить свои задумки. Пусть придет само, пусть напишется что напишется. Я опять села за лист и увидела чаек. Они с остервенением летали, сбившись в стаю, вырывая друг у друга хлеб. А кто бросал им этот хлеб?.. Допустим, девочка-подросток — и бросала с отчаяньем, как будто вместе с хлебом хотела выбросить свою боль. А откуда эта боль? Что с ней случилось?.. И так стал писаться сценарий.

Этот момент с чайками и сейчас присутствует в сценарии. Он никак не влияет на драматургию, его можно даже выкинуть, однако из него всё родилось.